Качество западной военно-политической аналитики, на которую так любят ссылаться даже у нас, можно красочно проиллюстрировать на примере двух экстрапрофессиональных публикаций, описывающих исход потенциального конфликта между НАТО и Россией.

В начале декабря британское издание The Week опубликовало специальный доклад, где был сделан однозначный вывод: "С учетом более подготовленных и лучше оснащенных войск НАТО быстро одержала бы победу в войне против России".

А в конце декабря американское издание Newsweek признало, что "НАТО столкнулась с новым типом войны, где Россия будет иметь большое преимущество".

Примерно таким же уровнем последовательности и логики отличаются новейшие планы милитаризации Европы, где в лучшем духе "застойных" лет нужно срочно "догнать и перегнать": если Россия производит в год миллион снарядов, нужно производить два, если строит сто танков в месяц, надо делать двести. Что тут непонятного? Цели ясны, задачи определены — за работу, товарищи!

Впрочем, бумага очень быстро столкнулась с оврагами: несмотря на колоссальные денежные вливания, заявленная экономическая потужность НАТО никак не может конвертироваться в военную. То цепочки не складываются, то тротила нет, то адские перерасходы, то коррупция авианосец съела, то ствол отваливается, то согласовать самую важную гайку годами невозможно.

По данным Института международных отношений ATLAS, "несмотря на колоссальную экономическую мощь альянса, производство боеприпасов и оборонный потенциал остаются недостаточными для ведения затяжного конфликта, что ставит под угрозу доверие к его способности сдерживать противника". Это подтверждает европейский экспертный ресурс Intereconomics, который заявляет, что "в развитии европейского оборонного потенциала был сделан значительный прогресс, но остаются зияющие дыры".

Но самое печальное — для Европы — заключается в том, что даже если все военно-производственные показатели европейского ВПК умножить на десять (а это невозможно), она никогда не догонит Россию, потому что гонится Европа за призраком.

Это было продемонстрировано вчера на совещании по рассмотрению основных параметров проекта государственной программы вооружения ВС РФ на 2027-2036 годы и государственной программы развития ОПК, которое провел Владимир Путин.

Российский президент показал мастер-класс по стратегическому троллингу наших недругов, буднично озвучив некоторые цифры: "По сравнению с 2022 годом производство особо востребованных в ходе специальной военной операции продукции и изделий в 2025 году увеличилось кратно. <...> Производство бронетанкового вооружения увеличилось в 2,2 раза, легкобронированной техники (БМП, БТР) — в 3,7 раза, военной авиационной техники — в 4,6 раза, автомобильной — в 5,7, ракетного артиллерийского вооружения — в 9,6 раза, техники связи и радиоэлектронной борьбы — в 12,5 раза, средств индивидуальной бронезащиты — почти в 18 раз (17,9 раза), средств поражения и боеприпасов — более чем в 22 раза". И это — на фоне дичайших санкций.

Нет никаких сомнений в том, что после этих слов во многих еврокабинетах запахло валерьянкой, а вот после продолжения там наверняка кому-то набили лицо.

Дело в том, что Владимир Путин озвучил штучно-количественные вещи не для того, чтобы пририсовать к ним нолики и в том же духе двинуться дальше. Это было сделано, чтобы закрыть одну тему — и открыть новую.

В новой государственной программе вооружения, безусловно, есть цифровые показатели, но на первое место выходят показатели иного стратегического уровня.

Во-первых, новая программа базируется не на количестве штампуемого "железа", а на четких результатах боевого применения (какую задачу нужно выполнить). В частности, теперь нет задачи "произвести Х комплексов ЗРК", чтобы были, а есть задача "обеспечить Х% перехвата таких-то целей на такой-то территории в течение такого-то времени". Подобный подход кардинально меняет и военную логику, и экономическую математику.

Во-вторых, был безжалостно отброшен принцип "старый конь борозды не испортит": теперь львиная доля средств и усилий будет направляться на разработку и производство "высокоприоритетных" систем (стратегические ядерные силы, космические средства, комплексы ПВО, средства связи, РЭБ и управления, беспилотные системы и робототехнические комплексы, а также вооружение, основанное на принципиально новых технологиях). Именно эти системы будут "определять перспективный, инновационный облик наших Вооруженных сил".

В-третьих, экономическая оптимизация охватит весь жизненный цикл вооружений — от создания до утилизации (такую систему используют успешные бизнес-инвесторы).

В-четвертых, поставлена задача неуклонно снижать себестоимость военной продукции (минимум на один-два процента в год). Как? Тотальная автоматизация/роботизация, внедрение ИИ и передовых материалов, повышение производительности труда.

Если убрать слова "военный", "вооружения" и тому подобное, то становится очевидно, что та же матрица готовится и для всей остальной отечественной промышленности. Именно поэтому Путин отметил, что новый подход "должен стать локомотивом инновационного развития для всей промышленности и экономики (России)".

Если мы победим себя, то будем непобедимы.